5. ≪СТАНОВЛЕНИЕ≫ И ПРИРОДА ВРЕМЕНИ

Представление о том, что временные отношения яв-

ляются окончательными и ни к чему не сводимыми, с

большой неохотой принимается многими философами и

философски мыслящими учеными. Хотя редко кто отри-

цает, что время áреальноâ в том смысле, что оно есть

явление нашего опыта или, как выразился Лейбниц,

áявление bene fundatumâ, различные мыслители, даже

сильно отличающиеся друг от друга по общей системе

своих взглядов, как, например, Платон и Кант, Брэдли

и Вейль, неоднократно утверждали, что временной ха-

рактер нашего восприятия не имеет окончательного зна-

чения. Хотя эта позиция вначале связывалась с давней

традицией идеалистических философов, идущей от Пар-

менида, она была принята столь эмпирически настроен-

ным мыслителем, как Бертран Рассел. В своем очерке

áМистицизм и логикаâ после критики идеалистических

аргументов в пользу нереальности времени он утвер-

ждает следующее: áТем не менее есть определенный

смысл, который легче чувствовать, чем констатировать,

в каком можно принять тезис о несущественности

1 В отличие от гипотезы об увеличении энтропии Эддингтон

(New Pathways in Science, Cambridge, 1935, p. 67—8) предполо-

жил, что космическое расширение могло бы дать нам возможность

решить, какая из эпох является более поздней, на основе критерия,

по которому более поздняя эпоха соответствует большему объему

' вселенной. Однако в качестве предпосылки этого критерия выдви-

гается утверждение, что вселенная всегда расширяется, а это, ко-

нечно, не самоочевидно. Более того, как считал Эйнштейн, расши-

рение неудобно взять в качестве вехи для локального времени.

m

времени и о том, что оно является поверхностной харак-

теристикой реальности. Прошлое и будущее следует при-

знать столь же реальным, как и настоящее, и для фило-

софского мышления существенна некоторая эмансипа-

ция от рабской привязанности ко времениâ'. Как заме-

тил один современный историк философии в связи с

этим высказыванием Рассела, любой философ, который

подходит к философии через логику, видимо, должен ар-

гументировать таким образом2, хотя импликация не яв-

ляется временным отношением3.

Даже Уайтхед, который глубоко исследовал пробле-

мы, связанные с временем, и находился под сильным

влиянием Бергсона, чувствовал себя обязанным рассмат-

ривать временную протяженность материи как менее

значительную характеристику, чем ее пространственную

протяженность, поскольку, как он сам аргументировал,

если материальное существовало какой-то период вре-

мени, то оно существовало и в течение любой части

этого периода, так что деление времени не делит мате-

риальное. С другой стороны, деление пространства, ко-

торое занимает материальное, делит и само материаль-

ное. Следовательно, áфакт того, что материальное без-

различно к делению времени, приводит нас к выводу о

том, что течение времени скорее является акциденцией,

а не сущностью материальногоâ4. Против подобной

аргументации5, однако, мы можем выдвинуть следую-

* Уайтхед рассматривал только материю, но не следует упу-

скать из виду то, что в области умственной деятельности дело, по

существу, обстоит как раз наоборот, поскольку, как было показано

пугем хирургического удаления частей коры головного мозга, в не-

которых пределах пространственное áделение сравнительно мало

влияет на мышлениеâ, в то время как временное деление сводит

его к фрагментам. Важному понятию плотности материальных объ-

ектов соответствует столь же существенное понятие скорости ныщ-

ления (и решения) в умственных процессах,

Щее: любой объект может быть в одном и том же ме-

сте два или более раза в различные моменты времени, но,

как правило, он не может быть в один и тот же момент

времени в двух или более различных местах, то есть

для заданного объекта (например, часов) положение

является однозначной функцией времени, а время не

обязательно является, а зачастую как раз не является

однозначной функцией положения; с этой точки зрения

скорее временная переменная, а не пространственная

координата является основной.

Философы, которые отрицают конечную реальность

времени, часто утверждают, что это представление яв-

ляется противоречивым. Их аргументы основаны, подоб-

но аргументам Зенона, или на возражениях против эк-

стенсивных концепций времени, например против пред-

положений о его бесконечности или непрерывности, или

на возражениях против его преходящего характера, то

есть против концепции áстановленияâ и ее отношений к

прошлому, настоящему и будущему. Эти отношения ка-

саются самой сущности времени. Видимо, наиболее тща-

тельный разбор этих отношений по сравнению с тем, что

было сделано ранее, был проведен в начале нашего сто-

летия Мактаггартом, который считал, что утверждения

о том, что событие E в настоящее время имеет место,

имело будущее и будет иметь прошлое, несовместимы

друг с другом. Мактаггарт различал изменяющийся

ряд А, как он называл его, ряд прошлого, настоящего

и будущего от статического ряда В, в котором события

связаны порядком áранее чемâ или áпозднее чемâ. Он

утверждает и, по моему мнению, правильно, что Л-ха-

рактеристики событий являются существенными чертами

представлений о времени и изменении. Но далее Мак-

таггарт утверждает, и неправильно, что они содержат в

себе противоречие, которое нельзя обойти, не впав в

дурную бесконечность. Поэтому он считает, что при

окончательном анализе противоречие не может быть

устранено'.

1 Точка зрения Мактаггарта, согласно которой бесконечный

регресс áпороченâ, может находиться в противоречии с точкой зре-

ния Данна (J. W. Dunne, An Experiment and Time, 3rd edition,

London, 1934, reprinted, 1958, p. 197), что áдурная бесконечность,

помимо прочего, является надлежащим и правильным описанием

отношения ума к объективной вселеннойâ.

Основание детальной и сложной аргументации Мак-

таггарта состояло в утверждении, что событие никогда

не перестает быть только событием. áВозьмите любое

событие, например смерть королевы Анны, и рассмотри-

те, какие изменения претерпели характеристики этого

события. То, что это событие —смерть, что оно —смерть

Анны Стюарт, что оно имеет такие-то следствия, —ка-

ждая характеристика подобного рода никогда не изме-

няется. Смерть королевы находилась в зависимости от

события: áПрежде чем звезды глянут прямо друг на

другаâ. В последний момент времени, если время имеет

последний момент, еще будет иметь место факт смерти

королевы. И в любом отношении, кроме одного, этот

факт в равной степени избавлен от изменения. Но в од-

ном отношении он меняется. Он однажды был событием

в далеком будущем. С каждым моментом времени он

становится все ближе и ближе. Наконец он осущест-

вился. Затем он стал прошлым и навсегда останется

прошлым, хотя с каждым моментом он становится все

более и более удаленным прошлымâ1. Мактаггарт считает,

что, хотя прошлое, настоящее и будущее являются несов-

местимыми определениями, любое событие может иметь

их все. Если кто-либо на это возразит, что события обла-

дают характеристиками не одновременно, а последова-

тельно, то Мактаггарт отвечает на это аргументом: на-

ше утверждение о том, что событие E имеет место, бу-

дет в прошлом и было в будущем, означает, что E имеет

место в некоторый момент настоящего времени, было в

прошлом в некоторый момент будущего времени и бу-

дет в некоторый момент прошлого времени. Но каждый

из этих моментов сам по себе является событием во

времени и, таким образом, имеет и прошлое, и настоя-

щее, и будущее; другими словами, трудности возникают

вновь, и мы неизбежно впадаем в дурную бесконеч-

ность.

Ответ на эту хитроумную задачку был четко сфор-

мулирован Броудом, который указал, что мы не гово-

рим, что битва при Гастингсе предшествует битве при

Ватерлоо, а что она предшествовала последней и что

вообще связка в предложениях, сделанных относительно

временных отношений между событиями, не является

безвременной связкой логики, а временной связкой áв

настоящее время естьâ, áбылоâ или áбудетâ. áКогда я

произношу фразу: áБыл дождьâ, я не имею в виду, что

в некотором таинственном невременном смысле слова

áестьâ есть дождливое событие, которое в какой-то мо-

мент обладало качеством наличия в настоящее время,

а теперь его утратило и вместо этого приобрело некото-

рую определенную форму качества наличия в прошлом.

Я подразумеваю лишь, что дождливость была, но боль-

ше ее нет, по соседству со мной она не проявляется.

Когда я произношу фразу: áБудет дождьâ, я не имею

в виду, что в некотором таинственном невременном смы-

сле слова áестьâ, есть дождливое событие, которое те-

перь обладает некоторой определенной формой качества

будущности и с течением времени потеряет будущность,

а вместо этого приобретет качество наличия в прошлом.

Я лишь утверждаю, что дождливость будет, но в настоя-

щее время ее нет, по соседству со мной она не прояв-

ляетсяâ '.

Сущность аргументации Мактаггарта, коротко го-

воря, представляет собой философский ложный вывод

такого же типа, как и онтологический аргумент св. Ан-

сельма в пользу существования бога. Св. Ансельм рас-

сматривал существование так, как если бы оно было

предикатом как доброта, а Мактаггарт рассматривал

абсолютное становление так, как если бы оно было фор-

мой качественного изменения2. Время как таковое не

является процессом во времени3.

Поскольку сам Мактаггарт понимал, что, если время

не может быть объяснено без предположения о времени

и мы отвергаем его утверждение о том, что это доказы-

вает нереальность времени, единственной альтернативой

остается рассмотрение времени как окончательной сущ-

ности 4. А это —та точка зрения, к которой мы должны

теперь присоединиться '. События происходят, а не су-

ществуют в каком-либо другом смысле. Более того, со-

вершение события как таковое не является дальнейшим

событием, и поэтому в данном случае не будет иметь

место дурная бесконечность типа, рассмотренного Мак-

таггартом.

Большой заслугой Мактаггарта, однако, по сравне-

нию с другими философами-идеалистами, например

Брэдли, является то, что, не соглашаясь с простым от-

рицанием реальности времени, он попытался объяснить,

как мы приходим к иллюзии, которая заставляет нас

приписывать существующему временные характеристи-

ки. Его объяснение основано на остроумной гипотезе о

том, что третий ряд, С-ряд, который ошибочно восприни-

мается воспринимающим как временной ряд, в действи-

тельности является реальным невременным рядом. Два

основных отношения этого ряда, как отношения ß-ряда,

являются транзитивными и асимметричными, и одно пе-

реходит в другое (так же как áраньшеâ в Л-ряду яв-

ляется обращением áпозжеâ). Мактаггарт решил, что

отношения áвключается вâ и áвключаетâ удовлетворяют

сложной системе двенадцати условий, которым, по его

мнению, должны удовлетворять С-ряды. Так или иначе

1 Хотя анализ времени (как и анализ бесконечности) постоянно

наталкивается на логические опасности, как, например, данное Шо-

пенгауэром определение времени áкак возможности противополож-

ных определений для одной и той же вещиâ (А. Ш о п е н г а у э р ,

О четверояком корне закона достаточного основания, Полное собра-

ние сочинений, т. 1, М., 1900, стр. 25), которое перекликается с оп-

ределением, данным Лейбницем: áвремя есть порядок несовмести-

мых возможностейâ (áDie philosophischen Schriften von Gottfried

Wilhelm Leibnizâ, Bd. IV, Berlin, 1880, S. 568), и с определением

мисс Клюф: áАлогический элемент во вселеннойâ (M. A. C l e u g h ,

Time, London, 1937, p. 280), мы отбрасываем идеалистический вывод

о том, что время иллюзорно. Напротив, мы соглашаемся с Броудом,

когда он говорит, что, если логика исключает время, áтем хуже

для логикиâ (С. D. B r о a d, Scientific Thought, London, 1923,

p. 83).

В недавно опубликованном очень глубоком анализе аргументов

Мактаггарта Минк (L. О. Mink, áPhilosophical Quarterlyâ, 10,

1960, 253—63) показывает, что Мактаггарт говорил не о времени

как таковом, а об аргументах о времени. Минк пришел к выводу,

что попытка áсохранить от забвения факт мимолетностиâ в языке

порождает áдурную бесконечность, логические круги, парадоксы и

учетверение терминовâ, из этого не следует, что время как таковое

не является реальным, áели автоматически не предполагается, что

время должно быть наделено всеми характеристиками рассуждения,

 (а без неявного привлечения представления о времени,

видимо, скорее нельзя найти полностью убедительный

случай для его корреляции с áвключаетâ, чем для его

корреляции с его антиподом: áпозднее чемâ) факт

остается фактом: С-ряд недостаточен для полного объяс-

нения времени, поскольку он не освобождает от необхо-

димости рассматривать Л-ряд, являющийся, как сна-

чала настаивал на этом и сам Мактаггарт, существен-

ным для времени, так как, хотя члены, с которыми

связан ß-ряд, являются событиями, этот ряд как таковой

не является временным рядом. Тем не менее в дальней-

ших разделах анализа, проведенного Мактаггартом,

ß-ряд почти исключительно служит для выражения вре-

мени, а Л-рядом автор по непонятным причинам прене-

брегает. Как заметила Клюф, áпереход от ß-ряда к

С-ряду является успешным постольку, поскольку ß-ряд

не является временным... Пока 5-ряд рассматривается

как ряд, все хорошо; но, когда делают ссылку на специ-

фическое временное сопутствующее значение, возникают

трудности. От призрака времени никак не удается изба-

витьсяâ '.

Теория времени Мактаггарта и критика, которой она

была подвергнута, не являются предметами для рас-

смотрения только одних философов-профессионалов.

И то и другое имеет прямое отношение к гипотезе о

áклочковатой вселеннойâ. Как мы уже видели, эта ги-

потеза была сильно подкреплена пространственно-вре-

менным истолкованием теории относительности. С точки

зрения, принятой Эйнштейном, а также Вейлем, áобъек-

тивный мир просто есть, он не случается. Лишь для взо-

ра моего сознания, карабкающегося по линии жизни

моего тела, порождается часть мира как образ, плыву-

щий в пространстве и непрерывно меняющийся во вре-

мениâ2. Другими словами, релятивистская картина при-

знает лишь различие между раньше и позже, а не ме-

жду прошлым, настоящим и будущим3. Действительно,

3 Это может быть справедливо и для микрофизнческого уров-

ня: см. R. P. F е у n m a n, loc. cit. Фейнман полагает, 1тто при изу-

чении áблизких соударенийâ элементарных частиц мы должны от-

казаться от метода гамильтонианов, э котором будущее рассмзтриá

мы должны установить аналогию между членами С-ряá

да Мактаггарта и последовательными задними свето-

выми конусами с вершинами, расположенными на миро-

вой линии наблюдателя на диаграмме Минковского. Как

было подчеркнуто Эддингтоном ', а также Рейхенбахом2,

теория относительности не дает полного отчета о роли

времени, даже в физике. Как и теория Мактаггарта, она

касается существования, но не свершения событий.

Приверженцы гипотезы áклочковатой вселеннойâ

рассматривают настоящее в духе аналогии, установлен-

ной Броудом, как световое пятно от фонарика полицей-

ского, освещающего фасады домов на улице. Эта тен-

денция к реификации времени3 как последовательного

порядка событий, вдоль которого качество наличия в на-

стоящем перемещается из прошлого в будущее, была

подвергнута критике Брэдли4. áМы, видимо, думаем,— писал он, —что сидим в лодке и нас несет поток време-

ни и что на берегу стоит ряд домов с номерами на две-

рях. И мы выходим из лодки и стучим в дверь с номе-

ром 19; сев в лодку, мы оказываемся напротив дома с

номером 20, а еще раз проделав то же самое, подъез-

жаем к дому номер 21. Все это время неподвижный и

неизменный ряд прошлого и будущего простирается в

вается как непрерывно вытекающее из прошлого. Вместо этого, го-

ворит он, мы должны áпредставить себе всю развернутую про-

странственно-временную историю и что мы последовательно полу-

чаем сведения о все возрастающих ее доляхâ (J. L. M a r t i n ,

áProc. Roy. Soc.â, 1959, № А251, p. 536). Фейиман утверждает, что,

вообще говоря, метод гамильтонианов является более фундамен-

тальным, чем метод лагранжианов, по двум причинам. áНа первый

взгляд более естественно рассматривать поведение системы во вре-

мени скорее с помощью непрерывно осуществляемых преобразова-

ний, чем с помощью вариационного принципа, применяемого одно-

временно ко всей области значений времени. Если выражаться бо-

лее практически, будет найдено, что подход с помощью гамильто-

нианов более широк, если выбирать из них двоихâ. Некоторые га-

мильтоновы системы не имеют лагранжевых форм.

виде кварталов позади нас и впереди насâ. Взамен этого

он предлагает следующую аналогию, которая гораздо

ближе к нашему действительному опыту, связанному со

временем. áЕсли действительно необходимо иметь неко-

торый образ, то от худшего нас может спасти, видимо,

следующее. Давайте представим, что мы находимся в

кромешной тьме, нагнулись над потоком и вглядываемся

в него. У потока нет берегов, а его течение сплошь по-

крыто и заполнено движущимися вещами. Прямо 'под

нашими лицами на воде находится ярко освещенное

пятно, которое беспрестанно расширяется и сужается, и

показывает нам, что проходит по течению; это пятно яв-

ляется нашим áтеперьâ, нашим настоящимâ.

Хотя теория относительности не говорит ничего су-

щественного ни по вопросу áстановленияâ и роли настоя-

щего, ни по поводу связанного с этим вопроса о разли-

чии между прошлым и будущим, некоторый свет на эти

проблемы пролила квантовая теория, поскольку в кван-

товой механике прошлая история индивидуальной систе

мы не определяет ее будущего в каком-либо абсолютном

смысле, а определяет лишь ее возможное будущее. Во-

обще нет мыслимой совокупности наблюдений, которые

могут снабдить нас достаточной информацией о прошлом

системы для того, чтобы мы получили полную информа-

цию о ее будущем. Будущее является математической

конструкцией, которая может быть изменена наблюде-

нием '.

Этот принципиальный индетерминизм будущего в ко-

нечном счете освобождает от утверждения Лапласа2

о том, что áум, которому были бы известны для какого-

либо данного момента все силы, обусловливающие при-

роду и относительные положения 3 всех ее составных ча-

стей, если бы вдобавок он оказался достаточно обшир-

ным, чтобы подчинить эти данные анализу, обнял бы

в одной формуле движение величайших тел вселенной

наравне с движением легчайших атомов, не оставалось бы

ничего, что было бы для него недостоверно, и будущее,

так же как и прошлое, предстало бы перед его взо-

ромâ '. Теперь мы понимаем, что такие утверждения

полностью безосновательны. Прошлое определенно, на-

стоящее является моментом ≪становления≫, когда собы-

тия стали определенны, а будущее пока является неоп-

ределенным.

Действительно, имеется глубокая связь между ре-

альностью времени и существованием невычис'лимого

элемента во вселенной. Строгая причинность должна

была бы означать, что следствия существуют заранее в

посылках. Но если будущая история вселенной логиче-

ски заранее существует в настоящем, почему она уже не

настоящая? Если для строгого детерминиста будущее

является просто áскрытым настоящимâ, откуда приходит

иллюзия о временном следовании? Факт перехода и

áстановленияâ вынуждает нас признать существование

1 В своей знаменитой лекции áО границах естествознанияâ, про-

читанной в Лейпциге в 1872 году, Э. Дюбуа-Реймон даже утвер-

ждал, что лапласовский вычислитель смог бы предсказать на осно-

ве своей формулы, кто такой был Человек в железной маске и

когда Англия должна сжечь свой последний кусок угля! Он был бы

бессилен решить только одну проблему—объяснить сознание.

С другой стороны, в важной статье, опубликованной в 1950 году,

Поппер (К. R. Popper, áBrit. J. Phil. Sei.â, l, 1950, 117 и ел.,

173 и ел.) утверждает, что, даже предполагая будущее как пол-

ностью подчиненное строгому ньютоновскому детерминизму, лапла-

совский вычислитель (рассматриваемый как физическая предсказы-

вающая машина, которая сама является частью физического мира),

не мог бы предсказать это. Вместо этого вычислитель был бы лишь

способен áпредсказатьâ состояние своего окружения (включая себя)

в любой конкретный момент времени в будущем после наступления

рассматриваемого времени! Поскольку имеет место внутренне при-

сущее запаздывание, которое не может быть устранено при полу-

чении информации из окружающей среды об окружающей среде;

в частности, вычислитель должен учесть результаты собственных

предыдущих расчетов. Плэтт (J. R. P l a t t, áAmerican Scientistâ,

44, 1956, 183) сделал еще одно замечание о том, что мы никогда

не смогли бы знать положения и скорости всех частиц во вселен-

ной в заданный момент времени, поскольку нам потребовалось бы

для этого невероятно большое количество усилителей, а они должны

были бы находиться вне вселенной! В самом деле, индивидуальные

движения миллиардов молекул в малом количестве газа непозна-

ваемы, даже в принципе. áЧисло независимо познаваемых частиц

должно быть всегда по порядку величины меньше числа частиц

в усилителяхâ.

элемента индетерминизма и неустранимой случайности

во вселенной1. Будущее скрыто от нас —не в настоя-

щем, а в будущем. Время —это посредник между воз-

можным и действительным2.